В сегодняшнем глобальном хаосе сетевая Европа – единственный путь вперед.
Ги Верхофстадт
Противостоя возможности гибели демократического европейского проекта, мы восстановим его и придадим ему ту силу, которой ему не хватает сегодня.
Рафаель Глюксман
Трамп: его борьба
Раскол между Европой и США уже отлично виден по всем направлениям и фронтам. Кремлю это только на руку – он ведет постоянные дезинформационные кампании, задавая тренды алгоритмическим моделям, на которых базируется предикативная аналитика. Известно, что одним из приемов русского агитпропа является запуск чего-то радикального в качестве пробного шара, что заодно готовит аудиторию к ужесточению позиции власти. Поручается это не первым лицам, а зачастую людям, чье положение в номенклатуре уже понизилось. Иногда это сопровождается распространением унижающих исполнителей слухов. Чаще всего для запусков страшилок Кремля используется Дмитрий Медведев. Плюс к этому постоянные рассказы о пьянстве Медведева, имеющие очевидное агитпроповское происхождение. Как и слухи об избиении Суркова путинской охранниками за провал доместикации украинской элиты. Придумано ловко: предупреждение звучит, но ответственности за него никто не несет. В последний месяц так было проделано, по меньшей мере, четыре раза с помощью давно выведенного в резерв Владислава Суркова, перемещенного из секретарей Совбеза в помощники президента Николая Патрушева, и вице-спикера Госдумы от умирающей "Справедливой России" Александра Бабакова.
Не обошлось и без псевдоученого Сергея Караганова, объявившего главным врагом России Европу – источник всех бедствий человечества – и в очередной раз призвавшего к капитуляции Украины. Сурков и Патрушев декларируют дальнейшее расширение России, сиречь новые войны и захваты чужих земель в Европе. Сурков фиксирует внимание на ликвидации украинского государства. Патрушев рассуждает об экспансии на балтийском направлении. Бабаков озвучивает концепцию нового передела мира и возникновения трех макрорегионов, один из которых – американский – уже начал создавать Трамп, названный в соседнем с бабаковским текстом "собирателем земель американских". Это вся Северная Америка и часть Южной. Другой регион собирает Китай. Россия призвана заняться собственной макрорегионализацией, которая будет сопровождаться "большим скачком" по-русски, новым огосударствлением экономики.
На фоне трех этих выступлений все разговоры о мире с украинским государством становятся похожими на обман, причем не Путин с Трампом обманывают друг друга, а они на пару водят за нос весь мир. Такое впечатление усилилось после интервью Стивена Уиткоффа Такеру Карлсону, в котором представлена столь же фантастическая картина русско-украинской войны и ее причин, как и в рассуждениях Путиных и Сурковых. Разоблачать и опровергать все это не имеет смысла, надо лишь представлять, в рамках какой картины мира будут действовать будущие союзники – Россия и США. Провал переговоров в Джидде и Эр-Рияде также усиливают впечатление сговора.
И надо раз и навсегда прекратить все разговоры о безумии и глупости Трампа и его команды. У них есть рациональный план создания тоталитарной Америки, в которой им будет принадлежать бессрочная и безграничная власть. Достаточно внимательно почитать доктринальный документ Heritage Foundation "Проект 2025" и становится понятно: что ни о какой нобелевской премии мира Трамп не мечтает, разве что в качестве одной из тех наград, которые так любят коллекционировать диктаторы. Путину, кстати, это совсем не свойственно. А Трампу не нужен мир – ему нужна война с целью коренного переустройства американского социума – его обыдления, превращения в тоталитарную массу. Задача, по сравнению с Россией, где тоталитаризм существует непрерывно с 1917 года, постоянно модифицируясь и мимикрируя, очень сложная, но вполне исполнимая. Исторический опыт американского народа, все 250 лет его суверенного существования – это опыт демократии. Так что Трампу придется нелегко.
Первое, что он сделал, это чистка политической верхушки, приход во власть людей, не отягощенных опытом работы в демократических институтах, комиссаров-выдвиженцев. И это тоже не стоит называть ставкой на некомпетентность, потому что прежняя компетентность Трампу и его приближенным не нужна. Она им чужеродна и вредна. Взрывообразная смена политической элиты, обещанная и реализуемая Трампом, во многом повторяет русский тоталитарный опыт, который, в свою очередь, отсылает к русской матрице византийского происхождения. Общеизвестно, что византийскую автократию, не имевшую, как и русское самодержавие, ничего общего с более поздним западноевропейским абсолютизмом, от Западной Европы отличала высокая вертикальная мобильность правящей элиты. Об это говорится, в частности, в книге "Русский тоталитаризм" одного из авторов этих заметок. Там же впервые приводится первое в истории подобных исследований определение тоталитаризма – атавистическая перверсия демократии. Такая перверсия может произойти в любом демократическом государстве, и уникальный исторический опыт США не является гарантией от тоталитарной деградации. В этой книге отмечается, что русская матрица подразумевает постоянное имперское расширение, призванное заменить становление гражданского общества. Войны были потребны всем трем тоталитарным образованиям. Но итальянская модель тоталитаризма создала корпоративное государство. Нацизм во многом опирался на низовую, общественную корпоративность немецкого социума. Трамп пока ближе всего к русским образцам. И это делает его естественным союзником тоталитарной России в конфронтации с Европой вплоть до военного столкновения.
Да, именно так. Вовсю обсуждается, что будет с Европой, если США откажутся защищать ее от российской агрессии. А впору задуматься над судьбой Европы в случае агрессии двух тоталитарных держав – России и Америки. Да и вторжения не потребуется – американские базы в европейских странах могут сыграть ту же роль в их истории, что и советские войска, ранее размещавшиеся в странах танкового социализма. Если Трамп с Путиным захотят прекратить военную помощь европейцев Украине, военное вмешательство США в политическую жизнь Европы окажется весьма эффективным. Размещенные в Европе американские войска могут стать источником угроз и противодействия Лондону, Парижу и Берлину, например, по поставкам вооружения и финансовой помощи в Украину, что уже происходит в логистических центрах Польши. Можно легко представить себе российских диверсантов, укрывающихся на базах США и отдыхающих там после своей "работы". Для Трампа и его команды война против Европы стала бы более действенным способом отчуждения американского социума и американских элит от европейских ценностей. Это процесс уже начался, особенно активны вице-президент Вэнс и "человек-эффектор" Маск. Аннексия Гренландии Трампом может стать началом нового противостояния пока с одной европейской страной, потом с Европой, а дальше уж дело пойдет.
Как мы говорили в одной из наших публикаций, главное в политике Кремля внутри страны и вне ее – доказать, что в политике любой страны нет ни чести, ни достоинства – ни человеческого, ни национального, и этим все страны одинаково похожи на Россию, которой, таким образом, не надо стыдиться агрессий и репрессий, ни того, что совсем по Патрушеву и Стратегии национальной безопасности в России "ушибы лечат изнутри, и бунты пользуют снаружи" (как писала замечательная советская поэтесса Татьяна Милова). Кремль успешно доказывает, что низкое в человеке, обществе, нации всегда побеждает. Трамп, Вэнс, Маск своими словами и действиями доказывают, что в этом они солидарны с Россией, что они глубоко враждебны тому, что принято называть европейскими ценностями. Европа с ее мультикультурализмом, толерантностью, эмпатией – препятствие для дележа мира между тоталитарной Россией и становящейся тоталитарной Америкой. И логично, что приверженность европейским ценностям мешает и тоталитарному перерождению американского народа.
Таким образом, Европа сегодня находится на экзистенциальном перекрестке. В выступлениях Трампа, Вэнса, Маска, Уиткоффа проступает ранее казавшаяся безумной идея союза между Соединенными Штатами и Россией – USR, этакий USSR без одной буквы. Независимо от того, будет ли этот союз осуществлен или нет, сама эта возможность заставляет европейцев переоценить долгосрочные уязвимости и наметить новый курс. Технологическая автономия Европы предлагает жизнеспособный ответ – не как практическую необходимость, а как стратегический императив, основанный, прежде всего, на уроках военной устойчивости Украины и коллективного военного потенциала европейских государств. Мы полагаем, что выживание Европы и сохранение европейских ценностей, то есть воспрепятствование наступлению тоталитарной бесчеловечности, зависит от такой автономии и предлагаем изучить возможность региональных и глобальных альянсов, в том числе с Израилем. Наши умозаключения во многом основаны на новой оборонной доктрине Европы, опубликованной в марте 2025 года (далее в тексте – White Paper), хотя в этом документе возможный стратегический и военный альянс РФ и США не упомянут.
Диагностика угрозы
Смена принципов объединения стран Европы давно назрела – возможно, через создание Стратегического военно-политического блока (СВБ), который объединил бы государства, приверженные общей обороне, и исключил бы те, кто придерживается противоположных интересов, например, Венгрию или Словакию. Этот блок отдавал бы приоритет ускоренной милитаризации в течение следующих 30-50 лет, перенаправляя ресурсы на обеспечение выживания. Израильские стратеги рассматривают это как прагматичный шаг, а некоторые предлагают Европе подражать израильской модели безопасности. Мы рассматриваем Израиль как потенциального партнера СВБ, который принесет проверенную в боях устойчивость и интегрированные военно-гражданские инновации – именно это срочно требуется Европе. Ей необходимо перенять опыт Израиля в гибридной и горячих войнах против поддерживаемых Ираном прокси-сил.
Украина как авангард техноавтономии Европы
White Paper указывает на необходимость интеграции украинского оборонного опыта в европейскую стратегию. В частности, речь идет о включении украинского оборонного сектора в единую европейскую цепочку поставок и производства. Украина рассматривается как полноценный участник европейского оборонного пространства – не только как объект помощи, но и как источник совместных решений. Ее военный опыт, ее достижения в автономных системах предлагают основу для более широкой европейской обороны. Украина сегодня это не финансово зависимый союзник, а стратегический актив, чей опыт в гибридной и горячей войне и инновациях должен быть интегрирован в коллективную структуру. Многие аналитики отмечают, что инновации Украины в области беспилотников отражают собственные разработки, предлагается, что сотрудничество – обмен ноу-хау в области автономных систем и разведки в реальном времени – могло бы укрепить восточный фланг СВБ. Мы утверждаем, что включение Украины в Стратегический военно-политический блок – прямая необходимость и мера рационального и быстрого укрепления оборонного контура Европы.
Технологическая автономия
White Paper подтверждает не только уязвимость ЕС перед лицом гибридных угроз, но и срочную необходимость индустриального и технологического переоснащения. Среди приоритетов названы автономные системы, ИИ, кибербезопасность и восполнение дефицита боеприпасов, что полностью совпадает с нашей моделью. Важным поворотом стало признание необходимости создания единого оборонного рынка ЕС, а также глубокая реформа логистики, дублирующей потенциал НАТО, но исходящей исключительно из европейских приоритетов. Здесь особенно значима роль европейского инновационно-производственного комплекса (ИПК), который является ключевым элементом революции в сфере обороны и безопасности. Принцип децентрализации производства, управления, инноваций должен стать институциональной нормой. Это открывает дорогу участию таких внешних партнеров, как Израиль, особенно в сфере кибероружия, систем на базе ИИ и беспилотников, и активному противодействию дезинформации.
Системы роевой обороны
Европе необходимо создать сети автономных беспилотников, от небольших подразделений до более крупных платформ, скоординированных для нейтрализации таких угроз, как атаки гиперзвуковых ракет и дронов и морские вторжения. Инновации Украины военного времени представляют собой модель, которую можно масштабировать для Европы – производство в Польше, испытания в Румынии, координация в Швеции. Этот децентрализованный подход уменьшает опасность российских диверсий. Израильский опыт работы с такими системами, как "Железный купол", "Праща Давида" и "Стрела" предполагает роль израильских компаний в совместной разработке технологий роевых систем, усиливающих оборонительные возможности СВБ.
Упреждение угроз на основе ИИ
Гибридная тактика USR – кампании по дезинформации, кибератаки, экономические диверсии – требует упреждающих мер противодействия. Инструменты ИИ, созданные в Киеве, Хельсинки и Таллинне, могут предвидеть и нейтрализовать эти угрозы. Системы, способные идентифицировать дезинформацию у ее источника или пресекать цифровые атаки до их эскалации, переведут Европу от реакции к упреждению. Приоритетом должны стать противодействие гибридным войнам России и адекватный ответ диверсиям, что позволит Европе быстро применять симметричные меры, снимая угрозы атак в будущем. Ни одна атака не должна остаться незамеченной, и подразумевать реальный ответ по территории противника. К примеру, израильские системы разведки на основе ИИ, отточенные в боях против региональных противников, могли бы поддержать эти усилия посредством совместных проектов НИОКР в рамках СВБ, противодействуя подрывному цифровому арсеналу USR.
Энергетическая автономия
Зависимость от российских источников энергии остается критически слабым местом. White Paper прямо связывает энергетическую безопасность с европейской военной готовностью. В числе первоочередных задач названы – ускоренная диверсификация источников, развертывание модульных ядерных реакторов (SMR) и развитие децентрализованных энергетических систем. Это подтверждает нашу гипотезу: энергетическая автономия – уже не элемент климатической повестки или "зеленого перехода", а интегрированный стратегический инструмент обороны. Особое внимание в документе уделено снижению зависимости от российских нефти и газа через развитие собственных мощностей и трансъевропейских сетей. Таким образом, энергетическая архитектура становится элементом оборонной инфраструктуры. Участие Израиля, например, через экспорт передовых технологий управления микросетями и энергетических систем представляется весьма логичным. Израиль уже имеет опыт развертывания устойчивой к военному и террористическому воздействию энергетической инфраструктуры в условиях угроз и блокад, что делает его естественным партнером в проектировании устойчивой энергетической сети Европы будущего.
Возможные последствия для Израиля
События конца 2024 и начала 2025 года обострили внутреннюю уязвимость Израиля, который до недавнего времени воспринимался как устойчивая технонация, участвующая в мощных международных союзах. Однако текущая внутриполитическая конфигурация – усиливающаяся концентрация власти в руках Биньямина Нетаньяху, неоднократные попытки ослабления судебной власти и растущее напряжение в обществе – создают риск дестабилизации еврейского государства.
Израильская демократия переживает институциональную эрозию и испытывает необходимость адаптации к меняющемуся миру. Мы полагаем, что Израиль сегодня стоит на пороге переосмысления своей геополитической идентичности. Если союз с США перестал основываться на общности институтов и ценностей, а базируется на личных связях между Нетаньяху и Трампом, то избирательное и условное партнерство с Европой, основанное на общих цивилизационных ценностях, может оказаться более продуктивным и устойчивым. Для сохранения Израилем стратегической гибкости он должен быть готов предложить Европе свою технологическую экосистему не ради лояльности, а ради выживания – принцип, который и сам ЕС все чаще принимает как основу нового стратегического мышления. Мы рассматриваем сценарий создания USR как поворотный момент для стратегической ориентации Израиля, заставляющий пересмотреть многолетнюю зависимость от Соединенных Штатов и позволяющую ему искать союзников в Европе, поскольку одним из последствий политики США может стать укрепление связей с Россией, как пишет Ксения Светлова. Но Израиль не может постоянно цепляться за США, если их интересы совпадают с интересами России, например, в противостоянии Европе.
Отказ от симбиоза с Вашингтоном ради полной интеграции в СВБ заманчив, поскольку технологические потребности Европы соответствуют сильным сторонам Израиля как минимум в производстве беспилотников, кибер- и противоракетной обороне. Однако такой подход рискует изолировать эту страну от американской помощи и влияния, этого спасательного круга, от которого она зависела десятилетиями. Сбалансированный подход – углубление связей с Европой при одновременном хеджировании отношений с США – может быть более мудрым, используя именно технологические превосходства Израиля для ведения переговоров о рычагах влияния на обоих фронтах. Безусловно, в качестве альтернативы Израиль мог бы развернуться на восток, привлекая Китай или Индию как своеобразных противовесов USR, но их надежность сомнительна, а интересы не совпадают с интересами еврейского государства.
СВБ предлагает средний путь: партнерство, в котором Израиль вносит свой высокотехнологичный арсенал – например, создание совместных заводов по производству беспилотников в Хайфе и Гданьске, и взамен получает место за столом, еще не захваченным сверхдержавами. Выживание Израиля зависит от его гибкости, а не от лояльности к какому-либо одному лагерю. Оптимальная стратегия Израиля заключается в избирательном взаимодействии с СВБ – экспорте опыта и обеспечении экономических связей – при сохранении гибкости для навигации в условиях распадающегося мирового порядка. Полный отказ от ориентации на США преждевременен, тогда как многовекторный подход к отношениям с Европой в качестве основного, но не единственного партнера наилучшим образом акцентирует суверенитет и отвечает интересам Израиля.
Распределенные инновации и инвестиции
Ни одна страна не может выдержать подобную трансформацию в одиночку. Европейский инновационно-производственный комплекс (ИПК) состоящий из предприятий малого и среднего бизнеса распределял бы производство и исследования – беспилотники, собранные в Польше, ИИ, разработанный в Эстонии, возобновляемые источники энергии, построенные в Португалии, – создавая устойчивую автономную общеевропейскую сеть. Предполагаемые инвестиции в размере 15 триллионов евро в среднесрочной перспективе амбициозны, но осуществимы, и они будут финансироваться, в том числе, за счет перераспределенных бюджетов, облигаций и целевого налогообложения. Израиль мог бы стать технологическим центром для ИПК, экспортируя свою культуру стартапов и оборонные технологии.
Метагосударственный суверенитет
Принцип сетевой Европы, основанной на распределенной ответственности и технологической взаимосвязанности, находит концептуальное подтверждение в White Paper. Децентрализованное метагосударство, связывающее государства, регионы, города и даже диаспоры через общие цели и взаимную оборону, является возможной альтернативой. Грубо говоря, против кого собирается воевать Путин, если Европа примет такой подход? Против сотен европейских городов, каждый из которых интегрирован в систему коллективной безопасности? Признанная новым международным органом, заменяющим ООН, эта сетевая структура адаптировалась бы к современным вызовам.
Такая модель предполагает не столько вертикальное усиление штаба ЕС в Брюсселе, сколько создание горизонтальной архитектуры европейского управления, где участие городов, компаний и исследовательских центров приобретает квазигосударственное значение. Сетевая структура – как альтернатива централизованным альянсам от этого только укрепляется. Это особенно актуально в эпоху, когда главной мишенью становятся не собственно военная инфраструктура, а атомные станции, хранилища данных, транспортные узлы и – не менее важно – доверие граждан. Таким образом, модель метагосударства – с вовлечением диаспор, транснациональных стартапов, высокотехнологичных аутсорсеров может превратиться в мейнстрим. А Израиль с его связями по всему миру и глобальной разведывательной архитектурой может внести в такую структуру уникальный компонент: умение выстраивать безопасность не по линиям границ, а по линиям уязвимостей, что превращает его в ценного архитектора и соавтора будущей сетевой архитектуры.
Презрение как экономическая категория
В заключение еще раз зафиксируем, что сегодня элиты США, похоже, отказываются от европейских ценностей, поскольку им свойственно инстинктивное презрение к европейской зависимости от США, о чем давно пишут и говорят и европейские леваки, и российские инфлюенсеры, и американские путинферштееры. Уиткофф в интервью Карлсону высказался недвусмысленно: "Европа сегодня дисфункциональна... И она умирает". И зачастую это презрение рядится в экономические одежды. Утечка данных чата высших чинов трамповской администрации в Signal (Signalgate) показывает, в том числе, высокую степень отвращения трамповской команды к Европе, к ее ценностям, и желание как минимум переложить на европейцев расходы за поддержание безопасности в Красном море. Это и понятно – Европа отвечает за 40% трафика по Суэцкому каналу, а США всего лишь за 3%. Получается, что американские войска опять защищают экономические интересы Европы? Так стремятся рационализовать свои намерения ухода из НАТО и от Европы трампомаски и прочие дидживенсы. Напомним, что одной из заявленных целей недавней операции ВМФ США, помимо обеспечения безопасного судоходства в Красном море – поддержка Израиля, и блокирование ракетных атак хуситов на израильские города, а значит недалеко то время, когда американцы предъявят израильтянам счет, как они уже предъявили Европе. Жестко и нереалистично? Давайте посмотрим, как Вэнс и Хегсет в своем слитом в The Atlantic чате разъясняют эту, якобы экономически мотивированную, позицию США. Пишет Вэнс: "Если вы считаете, что нам следует это сделать, давайте. Как я ненавижу снова спасать Европу", а Хегсет ему подпевает: "Я полностью разделяю ваше отвращение к европейскому халявничеству. Европа жалкая".
Ответка европейцев обязательно прилетит, о чем 25 марта с.г. написал о переписке двух американских новоэлитариев в Х Ги Верховстадт: "Еще один звоночек для реальной европейской обороны... когда европейские лидеры начнут действовать?" Поэтому в условиях неожиданного сближения взглядов российских и американских элит на роль и место Европы в новом кремлетрамповском мире нам кажется, что европейский Стратегический военно-политический блок, подкрепленный технологическим и стратегическим вкладом Израиля, может стать обязательством перед европейским будущим и структурой защиты европейских сообществ и цивилизационных ценностей, которые всегда были и останутся именно европейскими.
